Олег Кручинин: «У Росприроднадзора нет задачи карать»

– Не вижу в этом никакого скандала. Нормальная, регулируемая законом надзорная деятельность в отношении федеральных органов исполнительной власти. Мы данный процесс воспринимаем как некий ориентир, куда нам нужно меняться. Абсолютно внимательно относимся ко всем замечаниям, которые отражены в представлении, формируем рабочую среду, просим даже в некоторых вопросах углубиться, выйдя за формат поверхностного рассмотрения, чтобы нам впоследствии не сделать ошибок более фатальных, нежели те, которые выявляются на стадии зарождения неких процессов.

Мы также понимаем, что законодательство Российской Федерации находится в определенной динамике (собственно, как и весь окружающий нас мир). Поэтому благодарны, если представление прокуратуры носят объективный, четкий, понятный характер, но еще и характеризуются исполнимостью. К сожалению, некоторые процессы из-за большой загрузки мы не можем вовремя идентифицировать. Либо не можем их поменять, например, в виду отсутствия возможности увеличить штатную численность. Но, тем не менее, это не означает, что мы должны с себя эту ответственность снимать и самоустраняться. Мы должны все вопросы ставить себе в план-график и выполнять в соответствии с установленными сроками.

– Вы находите объективным это представление?

– У нас есть ряд вопросов, по которым мы будем свою позицию обосновывать в виде возражений. Но есть и те, с которыми абсолютно можно согласиться, и мы уже начали их отрабатывать, начали меняться.

Я вам больше скажу: данное представление послужило поводом увидеть вопросы предпринимательского сообщества, в частности, связанные с промышленными отходами. В этой связи мы на форуме «Великие реки» с уполномоченным по правам предпринимателей Павлом Михайловичем Солодким заключили соглашение о том, что департамент, как принято сегодня говорить, сокращает дистанцию с бизнесом. Мы видим и понимаем их опасения, но и у нас нет задачи всех наказать. Мы ставим задачу сформировать при помощи контрольно-надзорных функций ту рабочую среду, которая позволила бы предприятиям не прекращать развиваться, а участникам рынка по обращению с отходами позволила бы, соблюдая законодательство, разгружать экологическую обстановку в регионе. Не путем вывоза отходов на ненормативные полигоны, а все-таки путем применения наилучших доступных технологий по обезвреживанию, утилизации и размещения «хвостов» в соответствии с их классом опасности. Поэтому мы поддержим сейчас инициативу РСПП и Торгово-промышленной палаты, а также правительства Нижегородской области о начале процессов создания серьезных промышленных кластеров, которые объединят в себе ряд технологичных производств и полигонов промышленных отходов. Этот вопрос уже обсуждался нами с Павлом Михайловичем и РСПП на круглом столе, который был посвящен проблеме «введения института регионального оператора в России». 

– Есть информация, что единичные компании уже пересмотрели или начали пересматривать свою политику в отношении проблемы обращения с промышленными отходами, отказываясь от услуг нечистоплотных контрагентов. Так, например, отменил итоги конкурса по выбору мусоровывозящей компании «Сибур», найдя, видимо, что предложение победителя подозрительно из-за демпинговой цены.

– На самом деле, сегодня наступило время повышения социальной ответственности образователей промышленных отходов. Особенно I и II классов опасности. Мы настолько захламлены отходами ртутных ламп, кислотами и щелочами, что уже должны эту ответственность у себя найти.

Я могу сказать, что многие компании сейчас двигаются в правильном направлении. Существуют нормативы снижения выбросов и сбросов, которые выполняются. Это достигается путем использования тех наилучших технологий, о которых было заявлено и в рамках реформирования контрольно-надзорной деятельности, и в рамках объявленной стратегии экологической безопасности.

– Глава государства признал состояние экологии в России неблагополучным. Как на общем фоне выглядят субъекты ПФО? Как выглядит Нижегородская область?

– ПФО выглядит достаточно благополучно  на фоне ряда других округов. Но не все благополучно равномерно. Есть ряд непростых территорий. Например, Оренбург, откуда поступает масса жалоб на выбросы и сбросы промышленных предприятий. Существует определенная озабоченность ситуацией в Ульяновске, где все полигоны твердых коммунальных отходов попали в границы города. В результате они имеют возможность только сбора и хранения отходов. Получить лицензию на захоронение возможности нет, поскольку поменялось назначение земель. Есть проблемы и с тем, что полигоны находятся в зоне подлета самолетов аэропорта. Сейчас как раз идет процесс оздоровления сложившейся ситуации.

Нижегородская область на общем фоне регионов округа выглядит неплохо. В то же время и у нас есть проблемные места. Дзержинск с его накопленным экологическим ущербом, а также захоронением в зоне прибрежно-защитной полосы реки Ока вышедших из употребления гербицидов и пестицидов. Кстово со значительными накопленными объемами нефтешламов и иных отходов нефтеперерабатывающих и химических производств. Выксунский район с крупным предприятием ВМЗ, где тоже есть нерешенные проблемы с оборотом промышленных отходов. Есть определенная озабоченность по поводу Богородского района с его кожеобрабатывающими заводами. Нельзя снимать с повестки и ситуацию с засорением малых рек. В общем, рабочая среда есть – скучать времени нет.

Для общей картины добавлю несколько цифр. В округе накоплен один миллион 40 тысяч тонн опасных промышленных отходов, относящихся к I-III классам опасности. В 524 местах размещения находятся более 9 тысяч 365 тонн пестицидов и агрохимикатов, из них одна тысяча 800 тонн являются бесхозными и требуют применения определенной процедуры.  ПФО занимает I место среди округов по количеству медицинских отходов – 33% от общего количества в России. По последним данным, их более 500 тысяч тонн.

Проблемы, на самом деле, везде похожие. Но, могу сказать, что предпринимается масса усилий, чтобы с этой ситуацией работать. В то же время могу сказать, что есть территории, которые выделяются на фоне всего Приволжского федерального округа. Это, например, Татарстан,  Башкирия.

– В хорошую сторону?

– В хорошую. Я полагаю, абсолютным лидером по благоприятности экологической обстановки является Республика Татарстан. И в первую очередь, это позиция президента, который ратует за четкую и понятную работу в рамках оздоровления экологической обстановки региона.

– У них особые прорывы есть?

– Как таковых особых прорывов у них нет. Они просто четче, понятнее и внимательнее относятся к ситуации со стороны природопользователей. Тех, которые поняли свою повышенную социальную ответственность за экологическую обстановку в Республике. Это не есть результат работы только лишь Росприроднадзора, нет. Это именно тот пример, когда соединились в одном векторе и работа федеральной службы, и работа правительства Республики, и солидарная позиция самих природопользователей. В частности, крупных промышленных предприятий.

Есть, конечно, и ситуации, о которых можно заявлять как о прорыве. Так, в Саратове в 2016 году введен в эксплуатацию современный мусороперерабатывающий комплекс. В Республике Мордовия завершается процесс модернизации очистных сооружений водоканала (стоимость работ 1 млрд 300 млн рублей), что значительно улучшит экологическую обстановку в регионе. В Башкортостане группа компаний «Роснефть» вводит в эксплуатацию мощнейшие очистные сооружения (стоимость работ - более 9 млрд рублей). Объект должны сдать осенью текущего года (там планируется визит первого лица государства). В Перми есть ряд положительных примеров.  В частности, образующийся на полигонах промышленных отходов газ там используется как топливо для выработки электроэнергии. Это тоже позиция руководства региона – они этот проект двигают достаточно давно и успешно его завершают. Это те положительные примеры, которые нужно видеть и которые нужно тиражировать.

На самом деле, неравномерность работы регионов зависит не только от успехов и целеустремленности федеральной службы. Есть еще социально-экономическая ситуация: порядок формирования бюджетов, распределения имеющихся средств. Целеполагание – это, на самом деле, очень важный индикатор экологической обстановки в регионе. Если необходимость трат на экологию оценивается как первоочередная, то это видно сразу.

– То есть важную роль играет личностный фактор.

– На самом деле, здесь совокупность факторов. Я уверен, что все хотят и все готовы это делать. Вопрос опять же в первостепенности задач. Например, паводки затапливают дома людей. Разве это не первоочередная проблема?

Так или иначе, право на безопасную окружающую среду – это конституционное право каждого гражданина Российской Федерации.  А государство в лице его федеральных органов обязано его гарантировать. Это и есть суть деятельности Росприроднадзора.

– В стратегии президент отметил, что до сих пор только 11% сточных вод поступают в водоемы очищенными в соответствии с нормативами. Но мы понимаем, что далеко не все предприятия в сегодняшних экономических условиях могут себе позволить модернизацию своих очистных сооружений. Прошу Вас как представителя федеральной власти сообщить, что государство намеревается предпринять для решения данной проблемы.

– Данный круг проблем в функционал департамента не входит. Но, на сколько я знаю, без внимания ситуация не остается. На уровне Минприроды России разработаны предложения по развитию так называемого «зеленого финансирования». Об этом глава ведомства Сергей Донской заявил на Невском экологическом конгрессе в Санкт-Петербурге. Речь шла о необходимости создания в стране системы «зеленых» госзакупок или экологоориентированного госзаказа. А также о том, что льготная кредитная ставка для зеленых проектов не должна превышать 6%. Думаю, в ближайшее время данные вопросы будут доработаны и внесены соответствующие изменения в действующее законодательство.

Есть определенные сложности, связанные с пробелами в нормативно- правовой базе, и в нашей деятельности. Наглядный пример: мы не имеем права при включении объектов в ГРОРО проводить проверочные мероприятия. Ограничиваемся только оценкой документов, которые нам предоставляют. Понятно, что впоследствии порой могут возникать вопросы. Но в настоящий момент Минприроды оформляет это всё в законодательную инициативу. Я уверен, в ближайшее время законодательство будет скорректировано.

– Вы хотите больше полномочий, как я понимаю?

– Нет, мы не хотим больше полномочий. Мы хотим их уточнения. Это позволит нам не столько  усилить надзор, сколько более четко соблюдать права хозяйствующих субъектов.

Повторюсь, сегодня департамент Росприроднадзора не имеет задачи карать, он имеет задачу стать эффективным регулятором процессов. Не коммерческих, заметьте! А процессов соблюдения действующего законодательства именно в экологическом контексте. Не более того. Мы категорически сторонимся тех ситуаций, когда нам предлагают рекомендовать кого-то, выбрать кого-то, определить кого-то. Это не наша функция. Это свобода предпринимательской деятельности и правила рынка. И это им выбирать. Мы этот выбор обязаны уважать, надзирать и контролировать.

– Это, наверное, вы сейчас про регоператора.

– И про регоператора в том числе. Мы бы и не хотели видеть свою роль регулятора. Это и противоправно, и неразумно. Нам не нужно. Мы готовы влиять позитивом на процессы.

Простой пример. Сейчас мы подписали иск к известному нижегородскому предприятию по ущербу на сумму более 120 млн рублей. Задача не в том, чтобы его уничтожить, а в том, чтобы его руководство увидело свои проблемы. 

- Вопрос, как я понимаю, не решается.

– Мы не намерены взыскивать ущерб с предприятия в прямом виде. Хотя даже и взыскание на 95% поступит в бюджет Нижегородской области, что позволит дать эти деньги по какой-то программе на модернизацию. Еще раз повторю, мы пытаемся привлечь таким образом внимание к проблемам. И впоследствии готовы заключить в суде мировое соглашение. При условии, что будет представлена программа реконструкции на эту либо большую сумму. Мы будем готовы пожать руки и считать нашу функцию выполненной, поскольку мы ослабим экологическую нагрузку в результате этого действия.

–  Тогда давайте обратимся еще к одному. Он касается благоустройства Нижне-Волжской набережной в Нижнем Новгороде. Более 400 млн рублей будет направлено на создание красоты, но не предусмотрено строительство очистных сооружений для очистки ливневых стоков. Городом согласован открытый выпуск стоков. Что вы думаете по этому поводу?

– Существует понятие нормативов образования отходов и лимитов на их размещение. До настоящего момента никакими организациями проект нормативов образования отходов  по объекту, расположенному на набережной, в Департамент представлен не был. Соответственно, мы делаем вывод, что данный вопрос ими не прорабатывался. Запустить прямой сброс стоков в реку, по меньшей мере, недальновидно. Это потребует в дальнейшем значительных затрат, чтобы привести инженерные сооружения в соответствие. Следовательно, это дополнительные необоснованные расходы. Росприроднадзор не оставит эту ситуацию без внимания.

– Лишь десятая часть платежей за негативное воздействие на окружающую среду тратится в Нижегородской области на природоохранные мероприятия. Правительство кивает на Бюджетный кодекс, который не предусматривает увязку расходов бюджета с определенными доходами. Что Вы думаете по этому поводу?

– Это мы говорим о плате за негативное воздействие на окружающую среду. А есть еще штрафы. Это тоже определенная цифра, и она значительная. Поэтому, думаю, вопрос должен быть замеченным. Я полагаю, можно было бы спросить и у нас, где мы видим источник повышенной экологической опасности, учитывая количество составленных протоколов и количество поступающих обращений граждан. Да, эти деньги не являются целевыми. Но, я думаю, какой-то баланс нужно все-таки соблюдать. Если по своей природе плата за негативное воздействие является компенсационной, соответственно, она должна компенсировать существующую экологическую нагрузку. Ситуацию нужно видеть.

– И менять, наверное?

– И менять. Соответственно, если промышленный кластер мощный (например, в Кстово), плата за негативное воздействие там огромная. Так кому как не Кстовскому району распоряжаться этими средствами для проведения неких экологических мероприятий. 

– Перейдем к проблеме свалок. Недавно региональный министр экологии отчитался, что ликвидировано 80% из них. Народ ахнул…

– Это, кстати, еще одна ситуация, где есть пробел в законодательстве. Размыто определение объектов регионального контроля и федерального. Сама несанкционированная свалка при деревне считается объектов регионального контроля. Проблема обращения с отходами – тема Росприроднадзора. Но мы нашли понимание, что за так называемые несанкционированные объекты размещения отходов ответственность несет министерство экологии.

Могу сказать, что деньги, которые собираются как плата за негативное воздействие, в том числе, могли бы составить бюджет на ликвидацию выявляемых несанкционированных свалок. Это вселило бы определенную уверенность в людей в том положительном процессе, который сегодня происходит, стало бы лучшим показателем работы органов исполнительной власти.

– Какой вы видите роль Росприроднадзора и свою личную в достижении обозначенных стратегией экологической безопасности целей?

– Моя задача как руководителя Росприроднадзора по Приволжскому федеральному округу – сделать значительно больше, нежели сделали мои предшественники. И запомниться положительным делами, положительными свершениями. Хочу, чтобы меня люди оценили как лицо, внесшее не что-то новое, а как лицо, которое сделало, говоря простыми словами, этот мир лучше и чище. И моя совесть будет спокойна только тогда, когда я начну эту задачу достигать, а также решать те задачи, которые ставит перед Росприроднадзором руководством страны.

– Но шлейф нехороший у Росприроднадзора.…

– Я не склонен обсуждать шлейф, который есть. Наверное, это еще одна ответственность, которая лежит на нас. Надо сказать о том, что федеральная служба не является носителем шлейфа. Носителями шлейфа являются отдельные персоналии, а вся федеральная служба – это понятный здоровый организм. Просто организм может иногда болеть в какой-то его части. Мы сегодня движемся только в таком направлении: мы надзираем, мы партнерствуем, но партнерствуем строго. В соответствии с тем набором строгостей, которые за нами закреплены законом.

18+