Горит огонь нижегородской «Саломеи»

У спектакля есть все шансы стать событием театрального сезона. Мнения уже разделились, и это хорошо.

Те, кто придет на премьеру скандальной «Саломеи» в надежде увидеть эротический танец (какая же Саломея без танца и обнаженки!), вероятно, будут разочарованы. Знаменитый Танец Семи Покрывал в спектакле питерского режиссера Искандэра Сакаева есть. Но эротический посыл этого танца, как, впрочем, и вся эротическая подоплека этой истории, настолько утонченны, настолько лишены брутальности, что, следя за летящей по сцене актрисой, понимаешь: режиссера волновало нечто другое. Большее. Что, безусловно, есть в этой «вечной» истории. И что, в свою очередь, волновало парадоксалиста, эстета и философа Оскара Уайльда, пересказавшего по-своему ветхозаветный сюжет.

Для театральных гурманов и просто внимательных, непредвзятых зрителей  спектакль – настоящий подарок. Потому что кроме собственно уайльдовского слова  движение смысла здесь осуществляется через пластику, жест, световые иероглифы, завораживающее музыкальное сопровождение,  в котором соединяются современные  ритмы и древние техники (такие, как  персидский и азербайджанский мугам).

Сочинять пластическую партитуру спектакля режиссеру помогала  известный  питерский хореограф, создатель и руководитель танц-театра «Крепостной балет» Елена Прокопьева. Про нее пишут, что в своих балетных спектаклях «она говорит о неназываемом. А неназываемое, невидимое, присутствие его в мире – как раз тема уайльдовской  «Саломеи». Тема и  перекресток, на котором, встретившись, Пророк и Царевна, проживают личную драму и принимают - смерть.

…Невидимые нити связывают этих двух героев – Пророка Иоканаана (артист Юрий Котов) и избалованную представительницу «золотой молодежи», царевну Саломею, падчерицу царя Ирода (артистка Маргарита Баголей). Золотые волосы Саломеи, как живые существа, опутывают влюбленного в нее молодого начальника дворцовой стражи, юношу-сирийца (Валентин Омётов), доводя до исступления и гибели. Развевающиеся белые одежды царевны наводят Ирода (Сергей Кабайло) на мысль об ангельских крыльях, но эти крылья почему-то пугают его. Саломея беспечно кружится вокруг отчима и своей матери Иродиады. Но в какой-то момент темная энергия Иродиады (Елена Туркова), кажется, колдовски перетекает в дочь. Саломея поднимает руки – и в ответном движении приподнимается в своей темнице избитый Иоканаан, отстраненный, задумчивый, погруженный в себя и свой диалог с Богом.  Волосы взметаются как факел. Странная смеющаяся Луна протягивает свой  луч в это мир – и он остается лежать кровавой раной на горле Пророка и на груди царевны….

Елена Прокопьева, как и режиссер Искандэр Сакаев,  считает  жест, линию не просто  продолжением слова, но полноправными составляющими драматического спектакля.

-  В первый же день работы с нами Елена сказала: вы не артисты, вы – ученики; будем учиться,  - говорит  Маргарита Боголей, исполнительница роли Саломеи. – И это очень интересно. Она – очень яркая зажигалка такая!

- Во-первых, она многое делает сама, -  дополняет молодую коллегу Елена Туркова. -  Выкладывается на двести процентов, так же, как и Искандэр. Очень темпераментная, поэтому и от нас  требовала мгновенного включения в работу. Они – профи. Причем считается, что у актера уже должна быть наполненность. Это как  в кино – на съемочную площадку ты должен придти, уже подготовленным внутренне… И  не  «когда-то будет премьера» - нет, работать нужно здесь и сейчас. Очень важно, что Елена Прокопьева как хореограф идет от актеров – то есть движение делаешь ты, но оно идет от тебя, из твоей органики, а она корректирует, подхватывая твою органику. Чеканит ее! Вот как Рите она сделала потрясающе много движений, которые не просто  наполнены  смыслом, но еще и выстраивают такую…символическую  картинку. То есть мы в драматическом театре об этом мечтать должны – когда тебе твою роль гранят…

-  В танце Саломеи, например, она дала каркас, опорные точки плюс танцевальные основы, - продолжает Маргарита Баголей. – А дальше я делаю, что хочу. Она все время говорила: «Это твое, делай, как чувствуешь». Это интересней, чем – «вот сюда пошла, тут ручка, тут остановка»…

Сложные задачи стояли перед всеми исполнителями. По ходу спектакля между персонажами на сцене возникает вполне видимый и четкий графический рисунок, подкрепленный световыми прострелами, выразительными движениями рук, пробросами тела к рампе и обратно, схождением и расхождением в пространстве. Есть в сакаевской «Саломее» и персонаж, который в самые драматические моменты смеется и, как кукловод, пытается управлять энергией передвижения героев. Это Луна. У Уайльда ее нет в перечне действующих лиц, но о ней все время говорят, фиксируя  изменения цвета и состояний. И есть палач Нааман, из которого и вырос мистический плащ красной Луны, с ее серебряным гонгом, смертоносным перстнем,  красным шарфом-лучом и странным голосом птицы-пересмешника. Луну играет Елена Сметанина.

-  Елена Прокопьева делает движение как продолжение внутреннего монолога, внутренних подтекстов, - размышляет актриса. -  То есть это не танец, не физкультура. Это – психологический жест, вывернутый наружу…То есть это такой же разговор, но – телом, взглядом, энергией, импульсами. А в результате - рождается символ.  У нас же не бытовой спектакль, что всегда было более привычно для нашего театра…

Действительно, спектакль не бытовой – надбытовой. Символический. Но это не значит, что он обращен исключительно к нашей интеллектуальной сфере. Наоборот, условная картинка-шифрограмма  проникает очень глубоко, вскрывая какие-то потаенные эмоциональные пласты. Недаром даже уже после пресс-показа первые зрители говорили о необычайно сильном эмоциональном впечатлении. Огонь Саломеи, несмотря на древность сюжета, по-прежнему опаляет.

Фото Георгия Ахадова.

18+