Александр Пичугин: Ходить строем всегда безопаснее

Нижний Новгород. 11 ноября. NewsRoom24.ru - Утром 11 ноября Богородский райсуд вынес приговор по громкому уголовному делу о «коронавирусном» фейке. В дезинформации нижегородцев обвинили известного журналиста, главного редактора портала «Репортер-НН» Александра Пичугина. За образное, метафоричное высказывание о характере заражения COVID-19, опубликованное в телеграм-канале, его приговорили к штрафу в 300 тысяч рублей – при этом обвинение просило еще более строгое наказание: 2,5 года ограничения свободы. Вот только авторы двух экспертиз фейка в той публикации не усмотрели. Newsroom24 спросил у Александра Пичугина, как он оценивает приговор суда, что собирается предпринять в дальнейшем и как «дело о фейке» повлияло на его отношение к жизни и журналистике. 

- Александр, как прокомментируете решение суда? 

- Я, честно говоря, был ориентирован моими источниками на такой вариант еще до начала судебного процесса. Мы же все понимаем прекрасно – конечно, рассчитываем на торжество здравого смысла и верим в правосудие, но, когда в деле задействована ФСБ, совершенно ясно, что в приоритете у суда. Поэтому могу только сочувствие выразить господину судье – ему приходится исполнять роль в этом спектакле. Конечно, будет обжалование, и я абсолютно спокоен, потому что изначально этот приговор воспринимался как промежуточная фаза. Будем биться дальше, посмотрим. 

Относительно самого текста приговора есть забавное наблюдение. Несмотря на то, что единственным вменяемым документом в доказательной базе могла бы стать судебная экспертиза (она целиком была на нашей стороне и в ответ на вопросы, сформулированные судьей, давала понять, что моя публикация – это всего лишь мое частное мнение), в тексте приговора судья как-то очень выборочно использовал тезисы этой экспертизы и взял только то, что нужно ему. А вот базовый вывод о том, что мой текст – это мое личное мнение, оставил за кадром. 

- Но ведь есть разъяснения Верховного суда о том, что нужно считать фейком, а чего нельзя…

- Районный судья сказал, что ВС не полностью перечислил те возможные признаки заведомо ложной информации, то есть получается, что Богородский районный суд вступил в заочную полемику с Верховным судом – видимо, посчитав, что имеет на это достаточно прав. Бог ему судья.

 - Как думаете, почему  приговор не оказался оправдательным, если эксперты встали на вашу сторону?

 - Ну, первая экспертиза, которую проводил следственный комитет, была не в мою пользу, но она была очень ущербной, и в ходе судебного процесса стало ясно, что без второй судебной экспертизы в этом деле не обойтись. 
Мнение лингвиста Колтуновой было использовано именно как мнение, то есть суд вообще мог не брать его во внимание. Что касается последней экспертизы - да, у меня на нее были большие планы, и я удивился, насколько грамотно и вдумчиво подошли эксперты Приволжского центра экспертиз к своей работе. В этой ситуации абсолютно согласен с их выводами, но вот судья использовал из этой экспертизы только какие-то детали и частности. Например, указание на то, что все-таки какие-то факты в моей публикации есть. Ну, это действительно общеизвестные факты, которые я могу доказать. Он не стал это все детализировать в тексте приговора – просто использовал по большей части отдельные отрывки. 

Опять же, в тексте приговора откуда-то появилась информация, что я изначально не знал, о какой организации веду речь, хотя я еще до заседания суда говорил, что речь в моем тексте шла о Русской православной церкви. Тем не менее, в тексте приговора фигурирует фраза о том, что я не имел информации, какая организация подразумевается. Очень странно. В это нужно вчитываться, нужно смотреть текст приговора полностью – на слух это вызвало вопросы, но дискутировать в зале суда мне показалось неправильным. 

- Каждый приговор по любому резонансному делу – это некий месседж обществу. В чем, по вашему, он заключается в данном случае?

- Месседж данного приговора прост: ваши собственные мысли никому не нужны, ребята, лучше всего писать рапортами, забудьте, пожалуйста, о каких-то литературных приемах, и вообще, ходить строем всегда безопаснее. 

- Изменилось после этого процесса отношение к жизни, профессии, людям? 

 - Во-первых, хочу сказать слова благодарности всем, кто оказался неравнодушным к этой истории. Я всем очень благодарен, знаю, что многие высказывали надежду на то, что приговор будет оправдательным.

Вчера я думал о том, насколько помогло это дело разобраться во многих людях. Сейчас появилась возможность не тратить свое время и эмоции на определенный контингент людей, которые выказали свое отношение к тому, что я сделал, и тому, что происходит в суде. Я разделил круг общения на тех, кто все прекрасно понимает и не боится об этом сказать, и исключил из него людей, которые молчат и уж тем более откровенно осуждают и хамят. 
Конечно, осуждать имеет право каждый, но, надеюсь, понятно, о чем идет речь – есть несколько персонажей, которые появились по ходу этого дела, которые просто откровенно поддерживают позицию обвинения и считают, что так и должно быть. Таких людей я больше не буду видеть в своей жизни. С профессиональной точки зрения тоже стало многое понятно: иногда жить в полутонах довольно сложно, а сейчас все стало черно-белым, и во многом жить стало проще. То есть меньше стало компромисса – с профессиональной точки зрения произошло некое упрощение ситуации. 

- После приговора желание заниматься журналистикой не пропало? 

 - Наверное, у меня просто нет другого варианта, кроме как продолжить работать. Если бы я был 20-летним молодым человеком, полным светлых ожиданий от жизни и с выбором направления для приложения усилий, может быть, я бы еще подумал, чем заниматься в будущем. Но сейчас это единственное, чем я могу и умею заниматься, поэтому, конечно, я буду работать и дальше. Посмотрим. Я, на самом деле, давно, еще до этого судебного дела перестал планировать будущее даже на неделю вперед. Потому что сейчас говорить о планах в нашей стране – это даже больше, чем смешить бога.