Умереть молодым

Апрель вновь обострил  тему детских и подростковых суицидов, всколыхнувших страну в феврале этого года. Теперь проблема аукнулась и нижегородцам. Сразу несколько случаев самоубийств и попыток самоубийств. И тут же извечные вопросы: кто виноват? и что делать? Разбираться с причинами и мотивами в каждом отдельном случае – задача специалистов. А вот вопрос – что делать, а точнее – почему никто ничего не делает, касается действительно каждого. Попробуем разобраться. Заголовки газет в последнее время больше напоминают вести с фронта.

Фронта, на котором ежедневно гибнут наши дети, добровольно сводящие счеты с жизнью.              

«14-летний подросток совершил самоубийство из-за того, что бабушка якобы упрекнула его в плохой учебе в школе».
«13-летняя школьница повесилась в Абакане».
«15-летний мальчик покончил с собой после разговоров о суициде с подругой».
«Школьница бросилась с 8-го этажа в Петербурге».  
«13-летняя девочка покончила с собой после беседы с учителями и психологами о серии суицидов подростков».

За короткий период в феврале в стране из жизни добровольно ушли полтора десятка несовершеннолетних. Самым резонансным стал случай двойного суицида 14-летних жительниц подмосковной Лобни, сбросившихся с 15-го этажа.

Нижегородская область в стороне от этой череды кошмаров, увы, не осталась...

27 февраля в Арзамасе счеты с жизнью свела 16-летняя девушка. В предсмертной записке погибшая просила в ее смерти никого не винить, так как жизнь она покончила самоубийством из-за того, что должна много денег.

9 апреля  во дворе своего дома в Нижнем Новгороде был обнаружен 14-летний подросток, повешенный на шнуре, закрепленном на дереве. Уйти из жизни юноша решился в свой день рождения. По предварительным данным причиной стало то, что родители не подарили ему долгожданный компьютер. Впрочем, проверка по данному факту еще не завершена.

И вот 17 апреля новый случай. В Шахунье с четвертого этажа выбросился подросток. Попытка суицида оказалась неудачной. С переломом позвоночника и черепно-мозговой травмой в состоянии комы он был доставлен в больницу.

Тревогу по поводу волны детских самоубийств забили журналисты. Они же в итоге и оказались крайними во всей этой истории.

В адрес пишущей братии посыпались обвинения в том, что выставляя напоказ эти случаи, они провоцируют новые суициды. Дескать, неокрепшая психика подростков не выдерживает такого давления. Так что же это? Журналистские домыслы, раздувание из мухи слона ради жареных фактов, или в стране и в самом деле проблема?

Согласится с первым вариантом крайне сложно, уверена психолог Юлия Зиновьева.

- Как и родители, у которых ребенок покончил с собой, пытаются после трагедии найти виноватого, так и общество сегодня ищет крайнего. Средства массовой информации стали таким «козлом отпущения». А проблема детских и подростковых суицидов действительно есть, - считает психолог.

О том, что проблема не просто есть, а носит угрожающие масштабы, говорят и данные, озвученные на прошедшей недавно в Нижнем Новгороде межрегиональной научно-практической конференции «Здоровые дети здоровое будущее». Основными причинами гибели подростков в России по оценкам специалистов являются именно суицид и серьезные травмы.

По данным Росстата в 2010 году в стране зарегистрировано 1 576 случаев смертности несовершеннолетних от суицида. Среди них: малолетних до 14 лет – 195, в том числе от 5 до 9 лет – 6 случаев, от 15 до 19 лет – 1 381.

Частота оконченных суицидов в нашей стране составляет 3,9 случая на 100 тысяч детского населения.

В сравнении с другими государствами этот показатель более чем неблагоприятный. По данным Всемирной организации здравоохранения, в странах мира частота суицидов в детском возрасте составляет от 0,4 до 1,5 случая на 100 тысяч (то есть в 2-8 раз ниже, чем у нас), а в подростковом – 7,3 случая на 100 тысяч (в 2-7 раза ниже).

Факт на лицо - Россия занимает одно из первых мест в мире по частоте суицидов среди детей и подростков.

Уполномоченный при президенте РФ по правам ребёнка Павел Астахов, все эти данные признающий, в то же время слухи об эпидемии детских суицидов опровергает. По его мнению,  выросло не количество самоубийств, а внимание к ним. Впрочем, это усиливающееся внимание, похоже, опять лишь со стороны СМИ, да на словах у ряда политиков. На практике на местах все остается на том же уровне. Брать на себя ответственность за решение такой проблемы как детские и подростковые самоубийства не горит желанием никто.

Нет никакой нормативно-правовой базы для сбора и анализа информации по детским и подростковым суицидам. Незавершенные суициды (попытки самоубийств) не регистрирует практически никто, а чаще всего они просто скрываются. Соответственно никакой достоверной статистики по количеству и мотивам суицидов, на основе которой можно было бы делать какие-то выводы и разрабатывать программы по профилактике,  в стране не существует. Нет ее и в Нижегородской области.

По большому счету суицид – не преступление, а потому правоохранительные органы разводят руками.

В Следственном комитет РФ по Нижегородской области, который проводит доследственные проверки по фактам самоубийств, ссылаются на то, что дела по детям и подросткам им были переданы только с этого года, а потому ни о какой статистике речи в принципе быть не может. Представители областных структур здравоохранения и образования вообще предпочитают по этому поводу хранить молчание.

- Подобное поведение с точки зрения психологии вполне объяснимо, - считает психолог Юлия Зиновьева. – Тема действительно страшная. Каждый, кто сталкивается с вопросами о подростковых суицидах, проецирует ее на себя и старается отгородиться. Чур-чур меня, лучше даже не говорить об этом. Такая вот страусиная позиция.

Обнадеживает, видимо,  и тот факт, что ситуация с самоубийствами в Нижегородской области на самом деле в сравнении с другими регионами страны не такая уж и ужасная. Десятками из окон дети не выбрасываются, случаев доведения до самоубийства в регионе зарегистрировано не было. Кроме того, все, с кем мы в процессе подготовки материала пытались обсудить данную проблему, в один голос утверждают, что ответственность за детские суициды и их профилактику лежит в первую очередь на родителях. В принципе, поспорить с этим сложно, да и вряд ли стоит. 

Зачем мне жить? Зачем я вам нужен? - вопросы, которые на первый взгляд могут показаться простыми и ни о чем не говорящими. Но именно на них близким подростков и нужно обратить особое внимание.

- Самоубийства хоть и являются своего рода сезонным явлением, всплески суицидов происходят волнообразно весной и осенью, сегодня нужно говорить еще и о социальных аспектах, - уверена психолог Наталья Уханова. - Социум в наше время не поддерживает личность, у подростков появляется больше страхов и неуверенности. Теряются цели – для чего жить. Желательно, чтоб за этим присматривали родители, поскольку, если ребенок об этом думает, он обязательно это проговаривает. Надо быть чуткими и услышать.

- С ребенком надо чаще проговаривать, что он хочет. Пока есть цели, он будет двигаться к ним, а не уходить от жизни, - уверена психолог. - Нужно помогать ему создавать эти цели. И просто общаться с ребенком. У подростка должно быть ощущение, что родителям до него есть дело.

Нехитрые правила. Вот только воспользоваться даже ими в состоянии далеко не все родители. Что, к примеру, может рассмотреть в состоянии своего ребенка вечно пьяная мать. А таких семей, в которых до детей никому нет дела, у нас, к сожалению, с каждым годом все больше. Не слишком далеко в этом отношении от них ушли и внешне благополучные трудоголики. Им тоже не до детских проблем. Причем признаться в этом  они не готовы чаще всего даже самим себе. К психологам же за помощью в итоге обращаются вообще не более 4-5 % семей. Не доверяют, не понимают, да и просто не знают, куда и к кому идти...

Тот же Павел Астахов признает, что в стране отсутствует система суицидологической помощи как таковая. «На сегодняшний день оказывающие ее службы имеют различную ведомственную подчиненность, произвольный подбор кадров, среди которых зачастую отсутствуют психиатры и медицинские психологи; неполные и не соответствующие задачам штаты...»

О специальных суицидологических центрах слышали лишь Москве,Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Омске. Телефоны доверия с этой задачей не справляются. А рассчитывать на то, что ситуацию с подростковыми самоубийствами смогут исправить школьные психологи – слишком самонадеянно. Много ли сможет рассмотреть один человек в огромной школе и сотнях учеников? 

- Сам возможный самоубийца к школьному психологу вряд ли придет и скорее всего не станет ничего рассказывать, считает психолог Юлия Зиновьева. - Нужен не один день и час, что бы он мог разговориться и поделиться проблемой.

Казалось бы, выход из крайне непростой ситуации с детскими суицидами нашел Минздравсоцразвития. Еще в сентябре прошлого года он выделил 1,5 миллиона рублей на разработку пошаговой инструкции, которая позволит выявлять потенциальных самоубийц и предотвращать несчастные случаи. Как говорится, бери и применяй. Вот только нижегородские психологи почему-то сомневаются.

- В то, что можно разработать инструкцию по выявлению, я не верю, - заявляет Юлия Зиновьева. - Если взять опыт западных стран, где психология и психотерапия развиты намного лучше, то даже там такого не придумали. Мне кажется, это очередные отписки, чтобы отрапортовать - все в порядке.

Опять же не понятно, кто должен применять эту инструкцию на практике. В любом случае попытки переложить ответственность за ситуацию с детскими и подростковыми самоубийствами только на семью, только на школьных психологов или возложить все надежды только на какую-то инструкцию по выявлению потенциальных самоубийц, реальных результатов не принесут.

В своем докладе президенту о ситуации с детскими суицидами в феврале этого года детский омбудсмен Павел Астахов заявил буквально следующее:«Суицидальная ситуация в детско-подростковой части населения нашей страны является крайне неблагополучной и требует принятия экстренных мер по ее улучшению. Для этого необходимо создание отвечающей современным требованиям системы профилактики суицидального поведения у детей и подростков. Решение столь ответственной и сложной задачи не возможно без совместных усилий государства, общественных организаций, образовательной и правоохранительной систем, органов здравоохранения и социальной защиты».

Когда эти правильные слова станут делами, а все государственные и общественные структуры, которые должны участвовать в решении проблемы  детских и подростковых самоубийств перестанут открещиваться от нее, и, наконец, объединят усилия,большой вопрос. Как и то, сколько еще детских жизней не удастся спасти,вовремя остановив потенциального самоубийцу. 

18+